Она училась тоже прекрасно, помогала академии Флос Петал! Потом она нашла что-то в вашем отце, который вообще не хотел идти с ней ни на один контакт. Да не удивительно, что с ним никто не общался!

Селеста и Кристиан слушали, разинув рты.

— Ну, у них все потом начало нормально складываться, и я привыкла, ведь я поддерживала любое решение вашей матери. Потом, под конец года, нападения усилились и все летело ко дну. Сильвия, конечно, помогала сражаться и потом стала учителем, женилась, родила вас двоих. Все было прекрасно до того самого рокового дня…

— Дня битвы, — после паузы продолжила она, — Тогда все обострилось до невозможности, школа рушилась на глазах, и кто-то убил вашу мать.

Селеста сейчас еле сдерживалась, чтобы не заплакать, ведь все её надежды на то, что мама жива, сейчас просто рухнули.

Кристиан это, конечно, заметил.

— Это точно? Вы уверенны? Нельзя совсем ничего сделать?

— Если бы можно было, то я давно сделала все возможное.

Августа не выдержала и заплакала. Кристиан и Селеста, конечно, обняли её, чтобы хоть как-то поддержать и успокоить. Хотя, они сами еле сдерживались, чтобы не зареветь.

— А… что с отцом? — аккуратно спросил Кристиан.

— Ваш отец — предатель, — со злобой заявила Августа и приподнялась, — Он просто трус и слабак, что перешел на темную сторону, дабы спасти свою шкуру. Не удивлюсь, если он как-то причастен к смерти вашей матери.

Кристиан и Селеста сейчас удивились ещё сильнее.

— Простите, — извинилась она и продолжила, — Я просто настолько его возненавидела, что просто нет сил держать это в себе. За несколько дней до смерти вашей мамы, он отправил вас к своей тетке, чтобы та временно приглядела за вами. Но, как видите, это вылилось в 12 лет.

Кристиан и Селеста все ещё молчали, стараясь переварить все. Раньше они бы и подумать не могли, что вообще что-то узнают, а уж тем более так много! Правда, все оказалось слишком печально.

— А где сейчас наш отец? — спросила Селеста.

— Наверняка где-то скрывается с этими мразями.

Как ни странно, это ответил Кристиан. Сейчас же он был очень зол на своего отца, которого вообще не помнил. Именно из-за него они остались сиротами и провели все свое детство словно в заточении, и он наверняка же знал, что все так и будет! Раз мисс Марлоуи приходилась ему тетей, то значит он должен был знать её скверный характер. Да и ещё из-за него они связаны с этой каргой родственными связями… брр.

— Я понимаю твое расстройство, Кристиан, — приобняв его, сказала Августина, — Так что можете поселиться у меня, когда захотите. Имя и фамилию вы мое знаете, можете в любой момент отправить мависа.

Селеста и Кристиан кивнули, стараясь улыбнуться. Затем они просто поблагодарили мамину подругу за рассказ и правду и вышли, ведь Фелипо, как и остальные дети, их, наверное, заждались.

И все верно: все уже начали играть, а их приход и состояние заметил только их друг.

— Все хорошо? — поинтересовался он.

— Знаете, не каждый день мисс Одуванчик зовет к себе гостей, — добавил он тише.

— Она знала наших родителей лично и смогла много чего рассказать, — ответил так же тихо Кристиан.

Фелипо понимающе кивнул и уточнил, будут ли они играть. Правда, они оба были в таком состоянии, что сейчас было не до игр, и они сказали, что хотят побыть наедине. Друг их, конечно, понял.

* * *

— Я просто поверить не могу! — сказал Кристиан, когда закрыл за собой дверь.

Он просто рухнул на свою кровать, все ещё перебирая мысли. Ему было больно представлять то, что чувствовала его мать, когда её собственный муж продал её врагу. Он бы никогда так не поступил…

Злоба переполняла его, и он лично для себя решил, что если он вдруг встретиться с ним в реальности, то просто разорвет на куски.

Селеста же сейчас просто тихо плакала в свою подушку: именно так она выплескивала свои чувства. Чтобы никто не видел и не слышал.

Ей было больно осознавать, что её мама действительно мертва. Её никогда не будет рядом, она никогда не придет и не поможет. Да и она так и не смогла толком узнать её и поговорить с ней, ведь получается, в последний раз они виделись двенадцать лет назад.

С этими грустными мыслями брат с сестрой засыпают. Хоть они и не привыкли спать в обед, но сейчас это вышло очень легко. Наверное, из-за того, что они очень рано проснулись.

А приснилась им обоим мать, что говорила им о том, что рада за то, что они выросли такими смелыми и сильными. Она извинялась за то, что не может быть рядом и говорила, что такова её судьба и такое бы рано или поздно случилось.

Да, Сильвия была по настоящему прекрасной женщиной и отличным героем…

* * *

На утро, после скромного завтрака, они встречаются с Фелипо у одного высокого дуба, так как он хотел бы сообщить им о кое-чем важном.

— Ну, я не знаю, как вам это сказать, — в своей обычной манере он снова смутился и начал тянуть.

— Это что, что-то очень плохое? — спросила Селеста.

— Ну, не совсем. Да, неприятное, но…

— Давай уже! — поторопил его Кристиан.

Фелипо замялся. Потом, спустя несколько минут уговоров и размышлений, он таки начал:

— Вы ведь слышали о Договоре Подчинения?

— Нет…

Селеста и Кристиан испугались уже названия.

— Ай, — сказал Фелипо, — Ну, это когда хербу низшего сословия переходит в слуги к хербу высшего сословия на определенное время. Ну, это все как-бы добровольно…

— Ты что, тоже в этом договоре с кем-то? — сразу догадалась Селеста.

— Да.

Селеста случайно закатила глаза, что с ней часто бывает, когда она сильно возмущена, но не может сказать этого.

— И кто же твой «господин»? — спросил Кристиан.

— Алфорд, — быстро ответил Фелипо.

— ЧТО?!

И брата, и сестру сейчас просто разносило от негодования.

— Он тебя принудительно заставил, да?! — начала допытываться Селеста, — Нет, ты же не согласился сам да? Ух, я устрою ему при первой встречи!

— Да как он вообще мог! Не дорос он ещё, чтобы слуг себе нанимать.

— Успокойтесь, — попытался укротить их гнев хербу, — Договор был подписан на год и добровольно. Ну, просто я попросил у него кое-что…

— И что же именно? — спросил Кристиан.

— Прости, но этого я сказать не могу, ведь наши личные дела с хозяином не распространяются.

— Но все-таки, Фелипо, как ты мог!

— На то была причина, прости. Да и вообще, год — не такой уж и большой